Слабость

Если вы спросите какой он Шим Чанмин, первое что придет мне на ум – скромный, надежный и иногда слишком серьезный. Несмотря на свою популярность, он довольно застенчив в общении на близкой дистанции. Каким бы серьезным не выглядело его лицо, внутри он скромный и хрупкий. И эта хрупкость касается отнюдь не профессиональной деятельности. Скорее, основной его проблемой было открыться кому-либо. Даже я, прожив с ним около восьми лет под одной крышей, не могу понять на сколько он открыт для меня и от чего порой закрывается. Усердный и практичный, он всегда серьезно относится к поставленным для него задачам. Даже если они лежат за рамками его возможностей, он молча старается заполнить пробелы своего незнания. Наверное, по началу я жестоко отнеся к его появлению в нашей группе. Мне хотелось, чтобы он стал одним из лучших. Хотя понимал ли я тогда, что ему было одиноко. Начинать все с нуля с незнакомыми людьми, стоящими по своим достижениям выше него. Пожалуй, только с годами я оценил мужество Чанмина. Он ненавидел быть последним. Он до посинения готов разорвать расстояние, отдаляющее его от совершенства на фоне остальных. До слез внутри. Нет. Он всегда был выше того, чтобы показать, как ему тяжело. Плакал на людях он за всю свою жизнь намного меньше, чем я сам. Его стойкость меня удивляет до сих пор. Признаюсь, я не сразу оценил его по достоинству. Иногда мне казалось, что он просто лишен глубоких чувств и его внутренняя закрытость ставила под сомнение его душевность. Лишь когда он улыбался, маска серьезности на доли секунды спадала. До сих пор улыбка делает его моложе. Он похож на ребенка, когда улыбается. Хрупкого, незащищенного, застенчивого. Его не возможно не любить. Такое не сразу начинаешь замечать. Молчаливость делала его несколько отстраненным от нас. Казалось, что ему все равно, что происходит вокруг. Иногда он казался высокомерным. На самом деле мы недостаточно хорошо понимали его. Улыбка почти всегда отражала, как ему неловко. Быть может, он до сих пор слишком серьезно и требовательно относится к себе. Кто вложил в него это? Есть ли в этом моя вина или он всегда был таким – не могу сказать. Хотя мне все чаще хочется обнять его, прижать к себе и поделиться своим сердцем. Отдать ему что-то, что сделает его счастливее и поможет больше принять себя. Наверное, многим сейчас покажется, что все это я сейчас пишу как будто и не о Чанмине вовсе, а скорее о Дже. Но хочу сказать, что скромность, улыбчивость и закрытость – это совсем не Дже. Раньше бы я сказал о нем, что он выглядит беззащитным и хрупким. Но это на самом деле не так. С годами я понял, что самые уязвимые и хрупкие – те, кто больше всего пытаются быть серьезными и сильными. Силу им придает их твердость, строгость и умение держаться на людях. Хотя что я говорю… видели бы вы как он умеет краснеть когда получает самые пустячные подарки на день рождения, плакать в туалете из-за того, что не может запомнить танец или сердится, когда не знает что ответить на проявление нежности в его адрес. И никогда не позволяет быть себе слабым. Хотя в последнем у нас явно есть что-то общее.
В воздухе пахнет цветущими деревьями. Пришла весна. Сегодня мы поедем на праздник, приуроченный ко дню цветения сакуры. Это будет пикник в цветущем саду. Чанмин уже выбрал место и выпросил для нас выходной. Он обожает все, что связано с вишней.
Мне нравится проводить с ним время. Обычно он немногословен. Говорит редко и только когда его спросят. Однако на фоне живописных садов загородного Сеула и медитативного голубого неба мне бывает достаточно одной его улыбки. Если с Дже мы редко обходимся молчанием, болтая обо всем на свете, то с Максом я начинаю познавать всю глубину и красоту тишины… Есть в нем что-то такое загадочное. В такие моменты мы обычно лежим на траве и смотрим в небо. Как когда-то в юности смотрели на него ночью, лежа на крыше дома. Обычно, когда молчит Дже, мне становится неловко. Я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке и спешно пытаюсь заполнить это молчание. Чанмин же напротив научил меня его ценить. С ним я не чувствую себя одиноко, даже когда он молчит. Иногда мне кажется, что я слышу все его мысли, а он слышит мои. И это больше, чем общение.
Он моя слабость...
Такой чудной. Иногда чересчур взрослый. Иногда совсем ребенок. Он заставляет меня задуматься о жизни. Хочется его хранить вечно. Хотя, что скрывать, это он мой хранитель.
Порой я думаю, что он сильнее многих из нас.
И сколько бы лет ему не исполнилось, я никогда не забуду моего маленького Чанмина. Такого милого, такого серьезного, такого простого и сложного одновременно.
Никогда не спрашивал его ни чем таком. Но он всегда делал больше, чем говорил.
Правильные действия в нужный момент в нужной ситуации. Правильные мысли, от которых иногда становится тяжело на душе. Иногда я ощущаю себя глупым и маленьким рядом с ним. Кто кого защищает – это еще вопрос.
Не могу видеть его слез. В такие моменты я зверею и готов убить всех, кто это допустил.
Мой любимый недотрога Чанмин – я хочу видеть только его улыбку.
Я даже люблю, когда он сердится. В этом есть что-то безупречно милое.
Каждый день я ощущаю ответственность за него. Хотя он уже давно не ребенок.
Есть что-то неправильное во всем этом. Мы живем в одном доме уже много лет. Знаем друг друга так, что вполне бы сошли за семейную пару. И оба не нашли девушку своего сердца.
«Мое место рядом с любимым человеком» - сказал однажды Чанмин. Он редко говорит такие открытые фразы, но и разъяснений к ним никогда не дает.
Мне кажется, что это не самая худшая мысль прожить ее с тем, кто считает тебя любимым.
Воздух весной такой свежий и теплый, наполненный жизнью. Чанмин сидит у окна и смотрит на цветущую вишню.

- Хочешь клубничное мороженое?
- А с вишней есть?
- Нет. Ты вчера доел последнее.
- Жаль. Тогда принеси мне лучше шоколад.
- Вишневый?
- Да. Это моя слабость…

- Какой он Шим Чанмин?
- Он… самый лучший.