Just another side

- Как же я устал от них, - вздохнул блондин и его рука непроизвольно потянулась за бокалом спиртного.

- Понимаю. Ты еще более закрытый, чем я. Можешь выговориться, если накипело. - второй блондин сидел рядом, потягивая виски со льдом.

- Сегодня, когда я вышел из машины и меня окружили фанаты, снова появилось то, чувство, когда тебе хочется оказаться в самом нелюдимом месте на свете. Хочется бежать от людей просто потому, что их внимания слишком много. И речь не только о толпах фанатов, мне становится не по себе от репортеров, нескончаемых шоу, прессы и даже стилисты начинают раздражать, подходя в очередной раз к моему лицу с набором кистей для макияжа. Думаю, это всем из нас знакомо. Яркие огни сцены, множество внимания к моей персоне - по началу это забавляет, дарит много эмоций, появляется ощущение, что ты делаешь нечто значимое, потом это превращается просто в работу - штампованные фразы, улыбки, встречи. Одни и те же передачи, одни и те же люди. Шоу должно продолжаться. Никому нет дела, что тебя уже тошнит от этого фурора и бесконечного повторения одного и того же танца... А как всё замечательно начиналось... Прошло, кажется, около двух месяцев после нашей последней встречи. Я уехал в Америку и полностью погрзился в работу. Это было прекрасное время посвященное самому себе. Я вообще люблю начинать что-то новое в окружении опытных людей и профессионалов - фанатов своего дела. Меня в этом смысле ждали приятные знакомства. К тому же, это была Америка. Можно было просто так появляться на улицах города и чувствовать себя обычным человеком, не пряча лицо и не думая о преследовании. Знаешь, я так был влюблен в эту атмосферу, что совершенно не замечал, как течет время. Периодически я скучал по дому, в котором остались мои друзья, но и улетать оттуда мне очень не хотелось. Мы начали разбирать хореографию и ставить танец для заглавной песни моего альбома и тогда я забыл обо всем на свете. Мне так нравится то, что я делаю. Это полностью забирает меня. Трудиться в поте лица было не в первой, но теперь, когда это был мой первый сольный альбом, на мне лежало еще больше ответственности. Я очень много работал, очень хотел, чтобы это было на новом уровне, поразило окружающих и прежде всего понравилось мне самому... Было здорово наблюдать за рождением чего-то нового, еще пока тебе неизвестного... Знаешь, мне пришлось многое изучить в технике Майкла. Я считаю, что такого мастера миру подарил Бог, чтобы мы никогда не падали духом, чтобы всегда стремились стать лучше, чем мы есть, чтобы могли вдохновлять других своим любимым делом. Я смотрел много записей с его выступлений. Мне хотелось стать им, почувствовать его своим телом во время танца - то, как он двигался. Его эмоции я пропускал через себя, словно вживаясь в эту роль... И ты знаешь... в один момент мне стало так больно. Он совсем другой в жизни... такой страстный и яростный на сцене и такой тихий и робкий за кулисами. Всё, что я представляю из себя уложилось в одно мгновение в моей голове. Я люблю быть ярким, иногда эпатажным, люблю что-то на грани, всю эту мишуру и сценические игры. Мне нравится реакция публики, ее интерес ко мне, признание. Однако как же мне надоедает этот образ, за рамки которого так сложно выбраться. Образ, придуманный нашими имиджмейкерами еще бог знает с каких времен. Теперь эта маска играет против меня. Быть миловидным женоподобным мальчиком стало моей обязанностью. И с какой бы завистью я не смотрел на таких, как Юно, но моя роль в шоу-бизнесе определена совершенно четко. Надо ли говорить, как меня раздражали эти длинные нарощенные волосы, извращенные идеи с переодеванием в женщину. По началу было необычно, но забавно. Малолетние девочки любят такое. Всё походило на цирк - вроде бы в шутку и не по-настоящему, но в то же время совсем не смешно, ведь спектакль повторялся без конца. Меня уже никто не воспринимал всерьез, что я могу нечто большее, чем всё это. Сольный альбом стал моим первым шагом к чему-то новому. Я радовался, как ребенок. Я смотрел на своих учителей и буквально рвался к тому, чтобы сорвать с себя эту старую маску. Я очень хотел, чтобы люди стали воспринимать меня по-другому! В жизни я довольно спокойный и интровертный человек, мне не нужно столько общения, сколько мне его предлагает мир, я устаю от этого. Есть ребята, которые ведут себя иначе - они не могут жить без внимания, им нужно всегда быть в центре событий, в общении, вести за собой остальных. Они ловят кайф от того, что знамениты, а я, скорее, получаю удовольствие от процесса, чем от результата... Конечно, признание публики важно для артиста. Я не хочу сказать, что я не люблю внимание совсем или что я не люблю своих фанатов. Однако мне сложно быть милым и трогательным всегда. Актерство как-то не по мне. Когда я танцую на сцене - да, я живу. Есть что-то, что я действительно хочу показать зрителю. Плоды своих трудов. Но для этого достаточно пары выступлений, а потом начинается пытка... На каждом шоу, на каждом канале одни и те же вопросы, одни и те же танцы. Всё удовольствие от проделанной работы смазывается. То, что ты раньше любил, ты начинаешь ненавидеть, а это сказывается на результате. И теперь я не хочу ничего кроме как банального отдыха где-нибудь в лесной глуши, где нет ни одного человека на многие мили вокруг. Хочу тишины. И выспаться. Хочу побыть собой хотя бы несколько дней... Знаешь, грубить людям - это не в моем характере. Мне неловко проявлять агрессию, мне даже сложно возражать. Так уж вышло, что я больше склонен идти на компромисс или уступать дорогу более напористому. И чтобы показать всем окружающим, что не смотря на эти качества, я все-таки остаюсь мужчиной, мне даже пришлось проделать немалую работу над своим телом. Нет, я не получаю удовольствия, насилуя себя в спорт-залах. Джонгу это нарвится, а мне дается с трудом. Иногда я спрашиваю себя - ну, почему я не могу просто танцевать? Почему обязательно нужно доказывать, что я не такой, как все думают? Люди любят красивые картинки. И большинство женщин считают, что если у тебя нет красивого тела и должного поведения, то ты и не мужчина вовсе. Почему я должен стараться выпячивать это в себе, чтобы другим было заметно? Демонстрируя свою сексуальность на сцене и перед камерами я тоже играю. Фанатам будет странно понять, но они могут хоть тысячу раз отыметь меня в своих фантазиях с десятками разных мужиков или представлять меня в паре с собой, но я совсем не такой. Люди моего окружения порой жалуются, что я бессердечный или холодный. Говорят, что я не умею любить, что во мне нет огонька. Реальность - совсем другая штука. И это правда. Мне чужда страсть. Я ничего не чувствую к людям кроме банальной привязанности. А любовь... я считаю, что забота о ком-либо - это и есть любовь. Мои эмоции никогда не были особенно яркими, но я выражаю свои чувства к людям совсем иначе. Внутри я совсем не милый, и мои друзья знают об этом. Фанатов эта мысль разочарует, они не станут понимать такое... А тем временем, глубокие переживания - это не то, что я смогу вынести на люди. Тут я улыбаюсь, кланяюсь, а в душе у меня полный бардак, от которого хочется напиться. Я стал курить, пить и вообще многие вещи для меня обесценились после того, как я вкусил звёздной жизни. Я не считаю, что я круче остальных, но и вокруг меня нет идеальных людей. Все эти непотребства я стал творить именно из-за окружения. Так делают все. Мы избалованные дети в глазах общества, но мало, кто знает, что этим детям пришлось пожертвовать своим детством ради успеха. Что такое спокойная жизнь? Что такое школьная любовь? Что такое искренность со стороны друзей? Нас либо слепо обожают, либо ненавидят, завидуя, а еще есть те, кому на нас просто все-равно - это меньшее из зол. Вставая по утрам, я каждый раз задаюсь вопросом - как можно быть настолько одиноким в толпе? Что с нами происходит? Как остановить этот сумасшедший мир? Мы и понятия не имели, с чем столкнемся, когда подписывали контракт. Да и что могут понять дети? За нас всё решили, а мы были счастливы, представляя себе красивое звёздное будущее, которое нас манило ровно столько же, как и страшило. Всю грязь закулисного мира мы узнали куда позднее. И деваться нам некуда. Что делает обычный человек, если ему не нравится его работа или коллектив, или начальство? Он пишет заявление об увольнении и меняет свою жизнь. И в этой свободе решать есть огромное счастье, которого не понимают обычные люди! Мы не можем себе этого позволить! Не можем даже помыслить, чтобы нас прилюдно не осудили. Я никогда не осуждал тех, кто хотел уйти. Еще больше я восхищался тем, кому это удавалось. Удавалось выдержать напряжение от стычек с агентством и продолжить своё существование на новом совсем ином уровне. Поэтому я восхищался тобой, Дже. Я радовался за вас троих, наблюдая, как вы растете и при этом делаете то, что вам нравится. Это великое счастье. Тут в Корее о большем звёздам и мечтать нельзя. Великое прошлое, не менее великое настоящее, свобода творчества, свобода решать за себя - каким быть и что петь, что танцевать. Многие тут - просто красивые куклы в руках искусных кукловодов. Они могу поднять тебя до небес, а могут втоптать в самую грязь. Им решать, в чем ты выйдешь сегодня на сцену и какие песни будешь петь. Им не важно, насколько ты изможден тренировками и плотным графиком. Они обратят на тебя внимание только тогда, когда ты упадешь в обморок на сцене. Мало, кто понимает суть нашей работы. И слишком многие стремяться нас осудить при малейшей оплошности, не подумав, забывая, что и мы имеем право быть обычными людьми... как же тут не подсесть на алкоголь и наркотики? Как же тут остаться искренним и открытым, когда за тебя решают, что сказать перед камерой? Для всех мы есть, а для нас самих нас нет. Нас выбирают тысячи, а нам и выбрать то из них некого, потому что никто нас не примет такими, как мы есть.

- Пока я был в SM в моей голове крутились те же самые мысли. У всех из нас разное отношение к этому вопросу. То, что нас вдохновляло, со временем просто стало нашей работой - нашим клеше, а потом я понял, что это не мой путь. Творчество не должно угнетаться чьим-то желанием на тебе заработать. В чем мы были виноваты тогда? В том, что осмелились сделать свой личный выбор, не желая оставлять всё как есть? Но разве нас слышал кто-нибудь, когда мы хотели им донести суть наших порывов? Они нас выростили, они дали нам отличный старт в жизни, они научили нас многому, за что я им благодарен - всем людям, которые стояли за нашей спиной. Мы все вместе начинали с нуля сначала в Корее, а потом в Японии. Так вышло, что наша слава затмила все ожидания, но чем больше росла наша слава, тем больше нам диктовали условий. Казалось, что свобода была обратнопропорциональна нашим достижениям. Я знал, что мы могли больше, чем просто плясать под чужие песни. Мы могли бы и сами создать вещи не хуже. Одна из радостных мыслей, что посещает меня по утрам, когда я просыпаюсь - нам не надо больше танцевать Rising sun! Мне близко всё, о чем ты говорил. И про танцы, и про образ. Боже, как я себя ненавидел, ты бы знал! Роль миловидного сладкоголосого мальчика всегда доставалась мне. Даже Чанмин рядом со мной смотрелся куда мужественнее. Конечно, это угнетает. В юные годы мнение других людей так важно. Я никогда не считал себя красивым. Меня заставили в это поверить. Фанаты любят писать обо мне, как о женщине - в этом я тебя понимаю. Только они не знают, что это еще больше заставляет сомневаться в себе, рождает ненависть и море комплексов неполноценности, - всё, что угодно кроме решительности. По-началу хотелось кричать от этого, потом стало все-равно, а сейчас я использую этот образ ничего не стыдясь. У меня есть женщины, есть моя музыка, вдохновение и есть та сторона жизни, которую не примет никто. Мы молчим о таком. Делаем вид, что мы лучше, чем есть на самом деле. Скрываем свои желания и пороки. Наша жизнь - маскарад, в которой вранье стало обычным делом. Я люблю сцену. Люблю петь. И я рад, что стал собой больше, чем когда-либо.  Со мной остались только те, кто мог это принять - сцена стала моим настоящим домом. Что касается ощущения любви - никогда не чувстовал ее по отношению к себе. Слепое обожание, меркантильное использование - да. Любовь - сомневаюсь. Я помню, что чуть не съехал с катушек после инцидента с настоящими родителями. Как бы мне не хотелось это оставить за кулисами всеобщего обозрения, но всё было выставлено на показ. Именно тогда в моей жизни появилось много спиртного. Мне было настолько отвратительно, что хотелось уйти со сцены вообще. Приходилось разрываться между всеми подряд - фанатми, агентством, родителями. Да плевать им было на меня. Никогда и никого не волновало то, что у меня внутри. А потом я завел твиттер, и понеслось. Люди не подозревали, как выглядит и десятая часть моей жизни. Я им открыл маленькую замочную скважину, чтобы они могли подглядывать за мной. И что в итоге? Такой Дже был им не нужен. Очень многие меня осудили за мой образ жизни, но таким я был всегда и мне надоело скрывать такие элементарные вещи. Правильный милый мальчик - это не ко мне. Фанаты стали чем-то само собой разумеющимся в жизни. Я не жду от них понимания. Остались только те, кто смог принять меня любого. В конечном итоге, им достаточно любить моё творчество и совсем не обязательно любить меня - это куда вернее. 

- Ты устаешь от толпы?

- Безумно. Уединение - это роскошь, но без этой толпы и декораций я снова начинаю ощущать себя одиноко. Энергетика стадионов - это наркотик, подсев на который однажды, его уже не возможно забыть. Эта дикая орущая толпа придает смысл жизни. Несколько часов радости, а потом отходняк... У любого наркотика есть свои негативные последствия - привязанность фанатов, осуждения, непонимание, преследование и слишком много внимания к твоей личной жизни. Это раздражает.

- И этой энергии надолго не хватает, ведь мы практически живем для других людей, растрачивая себя, но что самое главное - мы обожаем свою работу.

- Ахахах, верно подмечено. - засмеялся блондин, прикрывая рот. - Как смотришь на то, чтобы угостить вон тех девочек? - и он кивнул в сторону барной стойки.

- Нет. Хватит с меня общения на сегодня. Я не вынесу.

- Ты просто не достаточно выпил. - и блондин подлил еще выпивки своему другу.

- Спасибо, что выслушал всю эту исповедь. Меня редко пробивает на такое.

- Уж кому, как не мне это понять. - Дже полез за сигаретами в карман куртки. - Ребята называют меня стонотой.

-  Мне нравится твоя непосредственность. - улыбнулся Тэ. - Давай почаще вот так без наркотиков и алкоголя? Думаю, нам это не нужно больше.

-  Точно сказал. - кивнул Дже. - Меня прямо самого отпустило. Так боялся, что всё опять  криво выйдет, но разговор развеял мои сомнения. Душевно поговорили.  - он раскрыл пачку сигарет. - Будешь?

- Да, давай. - Тэ потянулся за одной. - Может, к тебе поедем?

- Могу предложить новый ужастик, пиццу и много пива. Последствия на твоей совести.

- Идет. - засмеялся блондин, ощущая, как жизнь все-таки чуточку стала проще.