От него веяло чем-то дьявольским. Это всегда пугало меня и до конца оставалось необъяснимым. Таких как мы люди обычно называют полными противоположностями, имея в виду, что мы отличаемся друг от друга, как ангел и дьявол. А фанаты придумали нам такие категории, как angel и devil макнэ.
Не то, чтобы я считал себя лучше, добрее или правильнее, чем Чанмин, но его присутствие действительно вызывало во мне некоторую тревожность и дискомфорт, сродни тому, что ощущают маленькие дети, встречаясь со строгим и осуждающим взглядом учителя. Я всегда чувствовал себя лишним в его присутствии. Эта стена между нами возникла уже очень давно. Раньше мне казалось, что дело в моем возрасте. Многие относились ко мне как к ребенку и говорили, что я выгляжу слишком мило для молодого человека. Я думал, что многие, включая Чанмина, просто не видят во мне равного им.
Однако с годами ничего не менялось. По мне так все стало только хуже. Мы словно тянули невидимый трос, которым был наш общий друг. Для меня он был единственным, для него лишь приятелем. Для меня это было время тяжелого одиночества, для него - время бурных вечеринок и жестоких игр, в результате которых я был вымотан чувством дружеской ревности.
Этот человек всегда делал вид, будто я не существую, но на самом деле делал мою жизнь просто невыносимой.
Если говорить о TVXQ, то мои отношения лучше всего складывались с Юно. Некоторое время он играл для меня роль наставника, а его легкий и открытый нрав вселял в меня уверенность и стирал возрастные границы. Дело в том, что мне всегда было непросто открыться кому-то, все свои переживания я носил глубоко внутри себя, включая и чувство собственной неполноценности. Прозвучит может и странно, но мою популярность сверстники принимали не сразу, долгое время от насмешек меня защищал Мино. Он был мне за брата и любимого друга. Да, в то нелегкое время восхождения Шайни друзей особо у меня не было, кроме тех, что были в команде, да и команда была по началу не семьей, а работой. В том, что касалось внешности, я почему-то завидовал Мино - сильный, высокий, смелый, всегда нравится женщинам. По крайней мере, так мне казалось тогда.
В себе я чувствовал тотальную неуверенность. И даже будучи знаменитым еще долго не мог поверить, что меня можно любить, как мужчину.
Потом всё изменилось.
Я вырос. А Мино все чаще пропадал в компании с Чанмином и Кю.
Меня они с собой никогда не звали, и Чанмин делал для этого все возможное.
Зачем ты сделал меня таким одиноким...
Не то, чтобы я считал себя лучше, добрее или правильнее, чем Чанмин, но его присутствие действительно вызывало во мне некоторую тревожность и дискомфорт, сродни тому, что ощущают маленькие дети, встречаясь со строгим и осуждающим взглядом учителя. Я всегда чувствовал себя лишним в его присутствии. Эта стена между нами возникла уже очень давно. Раньше мне казалось, что дело в моем возрасте. Многие относились ко мне как к ребенку и говорили, что я выгляжу слишком мило для молодого человека. Я думал, что многие, включая Чанмина, просто не видят во мне равного им.
Однако с годами ничего не менялось. По мне так все стало только хуже. Мы словно тянули невидимый трос, которым был наш общий друг. Для меня он был единственным, для него лишь приятелем. Для меня это было время тяжелого одиночества, для него - время бурных вечеринок и жестоких игр, в результате которых я был вымотан чувством дружеской ревности.
Этот человек всегда делал вид, будто я не существую, но на самом деле делал мою жизнь просто невыносимой.
Если говорить о TVXQ, то мои отношения лучше всего складывались с Юно. Некоторое время он играл для меня роль наставника, а его легкий и открытый нрав вселял в меня уверенность и стирал возрастные границы. Дело в том, что мне всегда было непросто открыться кому-то, все свои переживания я носил глубоко внутри себя, включая и чувство собственной неполноценности. Прозвучит может и странно, но мою популярность сверстники принимали не сразу, долгое время от насмешек меня защищал Мино. Он был мне за брата и любимого друга. Да, в то нелегкое время восхождения Шайни друзей особо у меня не было, кроме тех, что были в команде, да и команда была по началу не семьей, а работой. В том, что касалось внешности, я почему-то завидовал Мино - сильный, высокий, смелый, всегда нравится женщинам. По крайней мере, так мне казалось тогда.
В себе я чувствовал тотальную неуверенность. И даже будучи знаменитым еще долго не мог поверить, что меня можно любить, как мужчину.
Потом всё изменилось.
Я вырос. А Мино все чаще пропадал в компании с Чанмином и Кю.
Меня они с собой никогда не звали, и Чанмин делал для этого все возможное.
Зачем ты сделал меня таким одиноким...
- Что тебе нужно? - в это хмурое утро голос брюнета прозвучал особенно резко.
Вот оно. Опять это чувство, будто он ненавидит меня. Его пронзительный взгляд заставляет меня ощутить такую сильную неловкость, что мне хочется развернуться и убежать, но я знал, что так будет.
- За что ты меня ненавидишь, Чанмин? - произнес я легко, будто это ничего мне не стоило. И моя откровенность была приравнена к высшей степени дерзости. Он принял это, как вызов.
Недоумение сменилось холодным расчетливым взглядом. О, да. Шим Чанмин умел быть милым со всеми кроме меня. Лишь мне доводилось увидеть эту натуру.
- Ты отнимаешь мое время. Не мели ерунды и возвращайся в агентство.
- Чанмин, я устал... прошу тебя, объясни мне причину! - мой голос был так жалок сейчас, что наверное, вызвал у него отвращение.
- Объясни мне, что ты хочешь услышать? - замер он, пронзая меня своим взглядом.
- Причина твоей холодности. В чем она? Почему я? Почему так? Мне трудно внятно выразить мысль, потому что я опираюсь только на свои ощущения. И они говорят мне, что ты ненавидишь меня.
- Ненависть - слишком сильное чувство.
Вот оно. Опять это чувство, будто он ненавидит меня. Его пронзительный взгляд заставляет меня ощутить такую сильную неловкость, что мне хочется развернуться и убежать, но я знал, что так будет.
- За что ты меня ненавидишь, Чанмин? - произнес я легко, будто это ничего мне не стоило. И моя откровенность была приравнена к высшей степени дерзости. Он принял это, как вызов.
Недоумение сменилось холодным расчетливым взглядом. О, да. Шим Чанмин умел быть милым со всеми кроме меня. Лишь мне доводилось увидеть эту натуру.
- Ты отнимаешь мое время. Не мели ерунды и возвращайся в агентство.
- Чанмин, я устал... прошу тебя, объясни мне причину! - мой голос был так жалок сейчас, что наверное, вызвал у него отвращение.
- Объясни мне, что ты хочешь услышать? - замер он, пронзая меня своим взглядом.
- Причина твоей холодности. В чем она? Почему я? Почему так? Мне трудно внятно выразить мысль, потому что я опираюсь только на свои ощущения. И они говорят мне, что ты ненавидишь меня.
- Ненависть - слишком сильное чувство.
- Презрение?
- Уже ближе.
- Тогда почему? За что ты сделал меня таким одиноким?
- А разве причина во мне? - он приподнял бровь и презрительно фыркнул.
- Действительно. Кого же ты ненавидишь больше - меня или Дже? - этого он мне не простит. Я попал в самую суть, играя с огнем. Я чувствую эту страшную силу по ту сторону его глаз. Он словно ворон, смотрящий на мотылька. - Ты думаешь, что мы похожи - в этом причина?
Он долго смотрел на меня без слов и эмоций. Его стеклянный взгляд замер в простанстве.
- Не скрою, в вас есть что-то общее. И дружба с ним не идет тебе на пользу.
- О чем ты?
- О клубе, наркотиках и ваших странных отношениях.
После этих слов мое лицо побелело от ужаса, ведь я никому не говорил о той ночи, кроме...
- Не бойся, Онью - могила. Он бы о таком трепаться не стал, но вы порядочно засветились там и я ОЧЕНЬ хорошо знаю Дже.
- Но откуда ты знаешь об Онью?
- Ты, видно, действительно слишком наивный или настолько глупый. Твое исчезновение наделало шуму в агентстве. Когда ты перестал отвечать на звонки и пропал на двое суток, единственный, с кем ты пошел на контакт после этого был Онью. Он и привез тебя в агентство. Мино психовал больше остальных, но ты не захотел с ним видеться. Я думаю, он так и не узнал правду, верно? О таком можно поговорить не с каждым.
Все верно. После того, как мы стали отдаляться, единственным, с кем я мог поделиться своими настоящими мыслями, был Онью. Он всегда мог понять все, что я ему скажу и не на уровне слов. Он как бы чувствовал меня. И потому ни за что не ругал. Просто был рядом.
- Ну, так что? Тебе до сих пор интересно, почему я не считаюсь с тобой? Тебе кажется, что я презираю тебя? Ненавижу? - Чанмин рассмеялся, словно злой гений. - Признаюсь, издеваться над тобой по началу доставляло мне интерес. Да, ты очень похож на Дже. Но сейчас это уже, скорее, скучно, чем забавно.
- Забавно? Ты находишь забаву в издевательстве над другими людьми? Это жестоко.
- Кто ты такой, чтобы осуждать меня?! - Чанмин сказал это настолько резко, будто собирался метнуть в меня молнию.
Над нами нависла неловкая пауза молчания. Мне всегда было сложно противопоставить что-либо Чанмину. Он говорил так, будто был прав во всем, а я испытывал неведомое чувство вины. Сложно что-либо ответить, когда ничего не понимаешь...
- Послушай, Тэ. - его строгий голос оборвал тишину. - Я больше не потревожу тебя. Даю слово. - он отвернулся от меня, словно собираясь уйти. - Не пытайся разобраться в причинах. Оно тебе ни к чему. Забудь о том, что было, и живи спокойно. А если у тебя накопилось много обид, то самое время их отпустить. Ты никогда не узнаешь правды, а говорить о таком не в моих принципах. Прощай.
Он попрощался со мной, и его фигура в темном плаще удалялась все дальше, исчезая в утренней дымке. Я не находился что-либо ответить. Мне казалось, что сейчас произошло что-то мистическое и странное. По всему Чанмин был и оставался для меня загадкой. Я не понимал его, но что-то внутри меня подсказывало, что он совсем не такой, каким кажется... Он словно хранил внутри себя тайну за семью печатями, которая разъедала его душу изнутри и отдаляла от остальных.
После этого случая прошло полтора года. Чанмин сдержал свое слово. Он больше не притеснял меня, не пытался унизить. Мои отношения с Мино стали как прежде. Я почувствовал легкость и безмятежность бытия... все потихоньку встало на свои места... я со спокойной душой занимался своей работой, и ничто меня не тревожило... а Чанмин. Он словно исчез...
Когда я понял, что его влияние больше не тревожит меня, то мне стало интересно, что с ним происходит и почему все так здорово изменилось с того самого дня. Концертная деятльность, съемки в кино. Всё это было закономерно и немного не то... однако в агентстве уже точно стала известна дата ухода в армию Юно. Что же Чанмин? О нем никаких сведений подано не было. Мино говорил, что с ним что-то не так и уже очень давно. Однако полнейшей неожиданностью для меня стало то, что он попросил меня станцевать с Чанмином Миротик во время отсутствия Юно. Я и представить не мог, что это могло бы со мной приключиться. Конечно же, Мино не знал о том, что произошло тогда между нами. Я был переполнен чувством неловкости.
- А почему вы не хотите станцевать вдвоем ? TVXQ - это дуэт...
- Да ну, брось, Тэмин. Ты же лид-танцор. Юно в тебе души не чает. Он бы гордился видеть тебя на своем месте рядом с Чанмином. А мне ты знаешь - я за любой кипиш, кроме голодовки. Отличная идея, чтобы поддержать старого друга.
- А что сам Чанмин думает по этому поводу? - с опаской в голосе осмелился спросить я у Мино.
- Он был не против. Ну, не Кю же ему тащить танцевать. Тут бы мы красивыми глазами не отделались. А ты быстро все схватываешь, тебе это нравится. Ну, к кому мне, если не к тебе обратиться?
- Я боюсь быть ужаленным молнией.
- Ты о Чанмине что ли? Да он в последнее время сам не свой. Не слушай, что о нем говорят. Это все от неуверенности.
- Неуверенности? - округлились мои глаза, будто весь этот кошмарный характер можно было оправдать лишь одной неуверенностью.
- Ну, да. Это долгая история... Так ты поможешь?
- Дай мне время обдумать, ладно?
- Как скажешь, но я бы не оставлял его одного сейчас... ему нужна помощь.
Не иначе, как небо упало на землю, если Шим Чанмину вдруг понадобилась моя помощь. Однако от чего-то же все изменилось... Почему вдруг сильный, суровый и неприступный, как скала, Чанмин вдруг стал неуверенным. Почему-то же он решил оставить меня в покое? Может, я не заметил чего-то самого важного в то время, как был занят своими проблемами?
Онью любит говорить, что злость в людях возникает от их собственного несчастья. Ненависть ко мне была вызвана его собственными страхами. Но какими?
- Нет, я не буду лезть в чужие проблемы. Чужая душа - потемки, и особенно, если речь идет о Чанмине. Мне хватило его ужасного отношения ко мне. Пусть разбирается со своей жизнью сам. - не заметил я, как рассуждения ушли дальше мой головы в то время, как я шел по коридору к аппарату за кофе.
- А ты всегда казался мне более отзывчивым..., - знакомый голос заставил меня содрогнуться так, будто я совершил сейчас преступление века и был застукан на месте.
Это был Кюхён. Он вышел из-за колонны с бумажным стаканчиком кофе и, посмотрев на меня в упор, негромко произнес:
- Пошли поговорим об этом.
Я ведь тысячу раз ругал себя за привычку рассуждать вслух. С моей то профессией пора было бы научиться молчать побольше. Вечно с языка слетает всякая чушь!
- Не напрягайся ты так, словно я тебя на казнь тащу. - заулыбался Кюхён, облокотившись на перила.
Мы вышли на крышу здания. Сюда обычно никого не пускают, но особо пронырливые имеют дубликаты ключей. И Кю был одним из тех, кому не зазорно было нарушать правила и нравилось оставаться наедине с самим собой.
- Тут спокойно и тихо. Люблю оставаться здесь и писать тексты. Никто не мешает.
- Прямо как в школе. Прокрадываться на крышу в обход преподавателей.
- Да? И что же ты любил делать в школе на крыше?
- Ребята приходили туда тайком покурить, а я просто любил там прятаться от всех.
- Ясно. Я забыл, что тебя не любили в школе.
- Это осталось в прошлом.
- Однако кое-что шагнуло потом в настоящее, верно?
- Знаешь, мне неприятно вспоминать об этом.
- Прости. Но я, кажется, должен внести некоторую ясность в отношении поведения Чанмина. Школьные проблемы школьными проблемами, но когда речь заходит о работе в агентстве, то все становится куда более серьезным. Здесь друзья и работа сочетаются весьма сложным образом. И не всегда враги являются врагами, а друзья друзьями.
- Я не считаю Чанмина своим врагом... впрочем, как и другом тоже.
- Но злишься на него?
- Нет. Уже нет. Хотя мне было непонятно его поведение. А сейчас и тем более. Он всегда был для меня самым настоящим испытанием. Он был строг со мной как ни с кем, а сейчас ему нужна моя помощь. Как к этому относиться, когда ничего не знаешь?
- Да, Чанмин - сложная личность. С ним непросто. Мы столько времени знакомы, но иногда он становится невыносимым и ссоры неизбежны. Каждый из нас в определенном смысле не подарок, но мы ко всему привыкли. Это и стало мерилом дружбы - время и приятие самых худших закидонов. Сейчас у него не самый простой период. Уже полгода с ним творится что-то странное. Он сам не свой. В какой-то момент мне стало трудно достучаться до него. Мы даже ненадолго прекратили общение. А потом все стало совершенно очевидно... всему причиной является неуверенность.
- Какая еще неуверенность? Я уже второй раз за сегодня слышу про неуверенность и не понимаю, как это применимо к Чанмину вообще?
- Я понимаю, что он в твоих глазах показал себя не с лучшей стороны - несправедливый бессердечный угнетатель с едким чувством юмора. Однако взгляни на это под другим углом и ты увидишь истину. Чего больше всего на свете боится Чанмин? - предательства. В душе он очень долго переживает в себе его горечь. Ему непросто отпустить чувство ненависти, потому что он слишком уязвим. Намного больше, чем ты думаешь... Мне даже кажется, что ты как раз в этом сильнее его.
- Но о каком предательстве идет речь? Это связано с прошлым пятерки?
- Да, это было связано и с самой пятеркой и с тем, что творилось тогда вокруг них. Слишком много всего... однако все же первые серьезные перемены случились из-за того, кто стоял ближе всего... того, кто был с Юно, того, кто ушел от него, того, кто постоянно возвращается... того, кого ты ему напоминаешь.
- Дже.
- Верно. И то, что ты с ним неожиданно спалился в клубе, зажгло в глазах Чанмина праведный гнев еще больше. Хотя не думай, что он только и делал, что ненавидел тебя. Внутри он понимал, что его ненависть бессмысленна и является лишь напоминанем прошлого. Скорее, он беспокоился за тебя по-своему. Он не хотел бы видеть тебя таким, как Дже и абсолютно утвердиться в своей ненависти.
- Какая-то слишком сомнительная забота, не находишь? По мне так он просто издевался надо мной, делая мою жизнь невыносимой.
- Послушай, не обижайся на Чанмина, но это у него такой стиль - выражать заботу через злобу. Он ворчит и порой негодует, но просто потому, что он неравнодушен к проблеме. Едкости, гнев, критика - ему кажется, что этим он наводит порядок и защищает себя одновременно, не давая слишком сильно раскрыться. Показывать привязанность и излучать добродушие - это пожалуй не про него. Тут он часто перегибает палку, заставляя людей думать, что они ему неприятны и чем-то не угодили. Правда за строгим учителем жизни скрывается беззащитный котенок, боящийся одиночества и очередных ударов в спину. Следуя правилу "нападение - лучшая защита", он часто язвит, чтобы никто не понял его истинных переживаний и уязвимых мест. Он как бы не подпускает к себе людей ближе, чем следует. Однако он и на половину не такая злюка, какой себя выдает. По первости к этому не сразу привыкаешь. Но заслужить его расположение и право называться другом - дорогого стоит. Да, по началу он неосознанно испытывал к тебе неприязнь. Отыгрывался. И боялся. Боялся, что ты так же легко и беззаботно очаруешь дорогих ему людей, а потом жди беды. Проекции делают с людьми странное дело.
- Ты тоже думаешь, что я похож на Дже?
- Я бы не сказал, что был с ним знаком настолько хорошо, чтобы так утверждать. Однако Вы с Дже, если уж чем и похожи, то это некой лучезарностью и одновременно ранимостью, но я бы сказал что это совершенно особое обаяние сродни лунному свету. Вы, как дети, которых хочется защищать. Я ни в коем случае не хочу сказать, что вы слабы. Нет. Тут дело в другом. Есть люди Солнца, а есть люди Луны. Вы с Дже из вторых. Ваша душа будто соткана из чего-то утонченного и абсолютно милого, что людям Солнца хочется непременно защитить. Ваша красота обманчиво хрупка, но она магнитом притягивает таких, как Юно или Мино. Люди солнца ни перед чем не пасуют, они больше действуют, чем размышляют. Тонкая душевная организация - это, словом, не про них, но в этом и заключается их сила. Они умеют развеять сомнения, взять под крыло, под свою защиту. Таким как ты или Дже довольно просто очаровать людей солнца просто одним своим взглядом и ненавязчивой улыбкой.
- Ты думаешь, что я невольно очаровал Юно, чем и заполучил такую ненависть Чанмина?
- Все видели, как Юно был неравнодушен к тебе. Его симпатии и поведение вызывали чувство дежавю. Словом, все это мы уже где-то видели... Зная Юно, он не отдавал себе в этом отчет, но по всему было видно, что ты ему заменял Дже. Это опасное сходство и насторожило Чанмина. Я бы даже сказал - взбесило. Видишь ли, Чанмин не любит проявлять свои настоящие чувства открыто, я уже молчу о том, как тяжело ему давалась тактильность. Объятия, проявление нежности - этим он разбрасываться не любил и не умел. К тому же, в мире шоу-бизнеса с его обилием однополых отношений, он не хотел лишний раз давать повод думать о себе превратно. Чанмин честен и прямолинеен. Со временем он, конечно, привык к приколам по фансервису, но вообще он ярый гомофоб.
- Мой внешний вид обычно вызывает отвращение у гомофобов. - с досадой вспомнил я, - Он как бы это... немужественный что ли. Рад, что мне позволили это изменить. Но... никаких мыслей у меня в сторону Юно не было! Я надеюсь, Чанмин это тоже понимает?
- Конечно, понимает. Он вообще сообразительный. Ты просто ему невольно на больную мозоль попал. Вот он и отыгрывался на тебе. А теперь все давно изменилось. Думаешь, он подарил тебе песню для твоего сольного альбома потому, что так было выгодно агентству?
- Не знаю его истинных помыслов, но это был широкий жест души. Однако за ним не последовало никаких разъяснений. Всё выглядело, как работа. И, признаться, Чанмин был очень требователен к исполнению. Даже не знаю, был ли я рад этой песне. Скорее, меня страшило не справиться с ней. Чанмин как-будто устроил мне испытание.
- Это был шаг к примирению. И вот я тебе сейчас все это говорю, потому, что Чанмин сам тебе никогда не скажет. Он очень гордый. Он вообще о таком не говорит. Ему проще себе на горло наступить, чем признаться в своих истинных чувствах или признать ошибки. Иногда мне больно на него смотреть. Наблюдать за тем, что он творит с собой. Знаю, что это не оправдание. И даже на извинение не похоже, но вот как то вот так...
- Знаешь, когда он намеренно выстраивал стену непонимания между мной и Мино, лишая меня моего единственного друга на тот момент, то я испытывал такую боль и обиду на Чанмина, что мне казалось я его ненавижу... но я больше ощущал себя жалким и беспомощным, чем готовым к мести или реальной ненависти... он заставил меня ощутить такое одиночество, что это чуть не ожесточило меня... не знаю, как я справился с этим... наверное, мне Онью вовремя помог.
- Зато тебе знакомо то же, что и Чанмину. Страх одиночества, предательство, несправедливость... в этом ты можешь его понять.
- Да, но... что же все-таки произошло между ними тогда? Понимаю, что нос совать нехорошо в чужие отношения, но мне, кажется, я стал их невольным участником.
- Не буду рассказывать всего, что знаю. Скажу лишь то, что Чанмин вкусил сполна того, что в свое время оттолкнуло Дже от Юно. Как бы это объяснить... Юно - отличный товарищ, верный друг, но как бы он ни был близко, он бесконечно далеко. Он искренне дарит тебе свое тепло и участие, но может забыть о тебе в самый неподходящий момент. У него десятки друзей и сотня другая дел. Как довериться человеку, который всегда возвращается мыслями к тому, кто далеко и забывает о том, кто ближе остальных? Знакомым всегда достается радушие и внимание, а близкому то, что останется. Знаешь, Чанмин очень верный, но он не умеет выражать теплоту своих чувств. Юно напротив. Всегда открыт, но рядом с ним легко ощутить себя предметом мебели. Его забота и внимание распыляется на всех, но не достается никому в полной мере. Ты всегда ощущаешь себя одним из... и всегда спрашиваешь себя: "Что если в один прекрасный день он променяет меня на что-то более выгодное и комфортное? Кто же я для него? Значу ли что-то?".
- Как знакомо... , - вздохнул я про себя, вспомнив о Мино.
- Вот это вас с Дже и роднит.
- Теперь уже не только с ним, я так полагаю...
- Верно. И он это тоже понимает. Поэтому не злится. Скорее, просто ощущает себя виноватым.
- Он делает одинокими других, чтобы они поняли его одиночество..., - вдруг осенила меня страшная истина.
- Грустно, не правда ли... - вздохнул Кю, - пойдем вниз, мне нужно через пару часов быть в одном месте.
Ноги шаркали вниз по ступеням. Мыслями я был не здесь. Как много было сказано за один вечер. Ко всему прочему, в душе я ощущал некую горечь. Вспомнился Дже, невольно вспомнились те отвратительные чувства на утро, суровый взгляд Чанмина, мое одиночество, разные мысли... но теперь все под другим углом. Я сожалел Чанмину. Мне даже мысленно захотелось его обнять... едва ли он знал, насколько хорошо я его понимаю.
- А как же я, Юно? - донеслось этажом ниже и Кю резко притормозил передо мной, подав знак, что дальше спускаться нельзя.
Мы замерли на лестничном пролете, и сквозь перила я увидел внизу говорящего по телефону Чанмина.
Он стоял у стены, и мне хорошо было видно его лицо. Когда он повесил трубку, я увидел слезы на его щеках. Господи, слезы! Гордый и неприступный Шим Чанмин. Железный человек, которого я боялся все это время, был просто одиноким напуганным мальчишкой, которого так и хотелось утешить...
- Стой. - схватил меня крепко за локоть Кюхён. - Если ты увидишь его слезы, он не простит тебе этого до конца твоих дней.
- Но, Кю, так быть не должно! - мое сердце сжималось от увиденного, мне хотелось хоть что-нибудь сделать для него.
- Стой лучше здесь. Я сам спущусь.
Так я снова остался в стороне. Но теперь я уже не ощущал себя изгоем. Мне даже показалось, что все мои проблемы стали такими крошечными и незначительными. Мозаика в моей голове сложилась и стало немного горько, что я не знал этого раньше... ведь всегда можно было принять его холодность как-то иначе, увидеть за ней страх и неуверенность...
Выходит, мы оба были ближе друг к другу, чем об этом можно было подумать, и пытались зацепиться за то, что было нам дорого...
Огородившись неприступной стеной холодного безразличия, Чанмин ревностно защищал границы своего внутреннего мира. Тяжело переживая предательство близких, он сам становился невыносимым. Стремящийся к независимости, он всегда был зависим. Едва ли такие люди, как Юно, могут понять это. Заботливый, но бесконечно далекий, он продолжает тянуться к таким, как Дже, не замечая, как рядом с ним безразличием измучен самый близкий.
Мне очень понятен страх Чанмина оказаться ничем для того, с кем ты бок о бок прошел так много. Безразличие в ответ на верность простить очень трудно, но и злиться на того, кто тебе дорог, бессмысленно. Остается отравлять ядом себя и окружающих, страдая от собственной привязанности...
Страх быть ненужным. Страх быть забытым... Думаю, Дже тоже было это знакомым...
Надеюсь, ты будешь сильным, Шим Чанмин... и хоть это больно, но позволить себе жить без стен может только во истину сильный. Желаю тебе этой силы... желаю забыть про одиночество...
И если уж мне не позволено видеть твои слезы, то я постараюсь сделать для тебя что-нибудь другое...
Миротик - не такая уж и плохая идея.
PS:
Внутренний ребенок - Тэмин
Рассудок - Кюхён
Разрушающие эмоции - Чанмин
- Уже ближе.
- Тогда почему? За что ты сделал меня таким одиноким?
- А разве причина во мне? - он приподнял бровь и презрительно фыркнул.
- Действительно. Кого же ты ненавидишь больше - меня или Дже? - этого он мне не простит. Я попал в самую суть, играя с огнем. Я чувствую эту страшную силу по ту сторону его глаз. Он словно ворон, смотрящий на мотылька. - Ты думаешь, что мы похожи - в этом причина?
Он долго смотрел на меня без слов и эмоций. Его стеклянный взгляд замер в простанстве.
- Не скрою, в вас есть что-то общее. И дружба с ним не идет тебе на пользу.
- О чем ты?
- О клубе, наркотиках и ваших странных отношениях.
После этих слов мое лицо побелело от ужаса, ведь я никому не говорил о той ночи, кроме...
- Не бойся, Онью - могила. Он бы о таком трепаться не стал, но вы порядочно засветились там и я ОЧЕНЬ хорошо знаю Дже.
- Но откуда ты знаешь об Онью?
- Ты, видно, действительно слишком наивный или настолько глупый. Твое исчезновение наделало шуму в агентстве. Когда ты перестал отвечать на звонки и пропал на двое суток, единственный, с кем ты пошел на контакт после этого был Онью. Он и привез тебя в агентство. Мино психовал больше остальных, но ты не захотел с ним видеться. Я думаю, он так и не узнал правду, верно? О таком можно поговорить не с каждым.
Все верно. После того, как мы стали отдаляться, единственным, с кем я мог поделиться своими настоящими мыслями, был Онью. Он всегда мог понять все, что я ему скажу и не на уровне слов. Он как бы чувствовал меня. И потому ни за что не ругал. Просто был рядом.
- Ну, так что? Тебе до сих пор интересно, почему я не считаюсь с тобой? Тебе кажется, что я презираю тебя? Ненавижу? - Чанмин рассмеялся, словно злой гений. - Признаюсь, издеваться над тобой по началу доставляло мне интерес. Да, ты очень похож на Дже. Но сейчас это уже, скорее, скучно, чем забавно.
- Забавно? Ты находишь забаву в издевательстве над другими людьми? Это жестоко.
- Кто ты такой, чтобы осуждать меня?! - Чанмин сказал это настолько резко, будто собирался метнуть в меня молнию.
Над нами нависла неловкая пауза молчания. Мне всегда было сложно противопоставить что-либо Чанмину. Он говорил так, будто был прав во всем, а я испытывал неведомое чувство вины. Сложно что-либо ответить, когда ничего не понимаешь...
- Послушай, Тэ. - его строгий голос оборвал тишину. - Я больше не потревожу тебя. Даю слово. - он отвернулся от меня, словно собираясь уйти. - Не пытайся разобраться в причинах. Оно тебе ни к чему. Забудь о том, что было, и живи спокойно. А если у тебя накопилось много обид, то самое время их отпустить. Ты никогда не узнаешь правды, а говорить о таком не в моих принципах. Прощай.
Он попрощался со мной, и его фигура в темном плаще удалялась все дальше, исчезая в утренней дымке. Я не находился что-либо ответить. Мне казалось, что сейчас произошло что-то мистическое и странное. По всему Чанмин был и оставался для меня загадкой. Я не понимал его, но что-то внутри меня подсказывало, что он совсем не такой, каким кажется... Он словно хранил внутри себя тайну за семью печатями, которая разъедала его душу изнутри и отдаляла от остальных.
После этого случая прошло полтора года. Чанмин сдержал свое слово. Он больше не притеснял меня, не пытался унизить. Мои отношения с Мино стали как прежде. Я почувствовал легкость и безмятежность бытия... все потихоньку встало на свои места... я со спокойной душой занимался своей работой, и ничто меня не тревожило... а Чанмин. Он словно исчез...
Когда я понял, что его влияние больше не тревожит меня, то мне стало интересно, что с ним происходит и почему все так здорово изменилось с того самого дня. Концертная деятльность, съемки в кино. Всё это было закономерно и немного не то... однако в агентстве уже точно стала известна дата ухода в армию Юно. Что же Чанмин? О нем никаких сведений подано не было. Мино говорил, что с ним что-то не так и уже очень давно. Однако полнейшей неожиданностью для меня стало то, что он попросил меня станцевать с Чанмином Миротик во время отсутствия Юно. Я и представить не мог, что это могло бы со мной приключиться. Конечно же, Мино не знал о том, что произошло тогда между нами. Я был переполнен чувством неловкости.
- А почему вы не хотите станцевать вдвоем ? TVXQ - это дуэт...
- Да ну, брось, Тэмин. Ты же лид-танцор. Юно в тебе души не чает. Он бы гордился видеть тебя на своем месте рядом с Чанмином. А мне ты знаешь - я за любой кипиш, кроме голодовки. Отличная идея, чтобы поддержать старого друга.
- А что сам Чанмин думает по этому поводу? - с опаской в голосе осмелился спросить я у Мино.
- Он был не против. Ну, не Кю же ему тащить танцевать. Тут бы мы красивыми глазами не отделались. А ты быстро все схватываешь, тебе это нравится. Ну, к кому мне, если не к тебе обратиться?
- Я боюсь быть ужаленным молнией.
- Ты о Чанмине что ли? Да он в последнее время сам не свой. Не слушай, что о нем говорят. Это все от неуверенности.
- Неуверенности? - округлились мои глаза, будто весь этот кошмарный характер можно было оправдать лишь одной неуверенностью.
- Ну, да. Это долгая история... Так ты поможешь?
- Дай мне время обдумать, ладно?
- Как скажешь, но я бы не оставлял его одного сейчас... ему нужна помощь.
Не иначе, как небо упало на землю, если Шим Чанмину вдруг понадобилась моя помощь. Однако от чего-то же все изменилось... Почему вдруг сильный, суровый и неприступный, как скала, Чанмин вдруг стал неуверенным. Почему-то же он решил оставить меня в покое? Может, я не заметил чего-то самого важного в то время, как был занят своими проблемами?
Онью любит говорить, что злость в людях возникает от их собственного несчастья. Ненависть ко мне была вызвана его собственными страхами. Но какими?
- Нет, я не буду лезть в чужие проблемы. Чужая душа - потемки, и особенно, если речь идет о Чанмине. Мне хватило его ужасного отношения ко мне. Пусть разбирается со своей жизнью сам. - не заметил я, как рассуждения ушли дальше мой головы в то время, как я шел по коридору к аппарату за кофе.
- А ты всегда казался мне более отзывчивым..., - знакомый голос заставил меня содрогнуться так, будто я совершил сейчас преступление века и был застукан на месте.
Это был Кюхён. Он вышел из-за колонны с бумажным стаканчиком кофе и, посмотрев на меня в упор, негромко произнес:
- Пошли поговорим об этом.
Я ведь тысячу раз ругал себя за привычку рассуждать вслух. С моей то профессией пора было бы научиться молчать побольше. Вечно с языка слетает всякая чушь!
- Не напрягайся ты так, словно я тебя на казнь тащу. - заулыбался Кюхён, облокотившись на перила.
Мы вышли на крышу здания. Сюда обычно никого не пускают, но особо пронырливые имеют дубликаты ключей. И Кю был одним из тех, кому не зазорно было нарушать правила и нравилось оставаться наедине с самим собой.
- Тут спокойно и тихо. Люблю оставаться здесь и писать тексты. Никто не мешает.
- Прямо как в школе. Прокрадываться на крышу в обход преподавателей.
- Да? И что же ты любил делать в школе на крыше?
- Ребята приходили туда тайком покурить, а я просто любил там прятаться от всех.
- Ясно. Я забыл, что тебя не любили в школе.
- Это осталось в прошлом.
- Однако кое-что шагнуло потом в настоящее, верно?
- Знаешь, мне неприятно вспоминать об этом.
- Прости. Но я, кажется, должен внести некоторую ясность в отношении поведения Чанмина. Школьные проблемы школьными проблемами, но когда речь заходит о работе в агентстве, то все становится куда более серьезным. Здесь друзья и работа сочетаются весьма сложным образом. И не всегда враги являются врагами, а друзья друзьями.
- Я не считаю Чанмина своим врагом... впрочем, как и другом тоже.
- Но злишься на него?
- Нет. Уже нет. Хотя мне было непонятно его поведение. А сейчас и тем более. Он всегда был для меня самым настоящим испытанием. Он был строг со мной как ни с кем, а сейчас ему нужна моя помощь. Как к этому относиться, когда ничего не знаешь?
- Да, Чанмин - сложная личность. С ним непросто. Мы столько времени знакомы, но иногда он становится невыносимым и ссоры неизбежны. Каждый из нас в определенном смысле не подарок, но мы ко всему привыкли. Это и стало мерилом дружбы - время и приятие самых худших закидонов. Сейчас у него не самый простой период. Уже полгода с ним творится что-то странное. Он сам не свой. В какой-то момент мне стало трудно достучаться до него. Мы даже ненадолго прекратили общение. А потом все стало совершенно очевидно... всему причиной является неуверенность.
- Какая еще неуверенность? Я уже второй раз за сегодня слышу про неуверенность и не понимаю, как это применимо к Чанмину вообще?
- Я понимаю, что он в твоих глазах показал себя не с лучшей стороны - несправедливый бессердечный угнетатель с едким чувством юмора. Однако взгляни на это под другим углом и ты увидишь истину. Чего больше всего на свете боится Чанмин? - предательства. В душе он очень долго переживает в себе его горечь. Ему непросто отпустить чувство ненависти, потому что он слишком уязвим. Намного больше, чем ты думаешь... Мне даже кажется, что ты как раз в этом сильнее его.
- Но о каком предательстве идет речь? Это связано с прошлым пятерки?
- Да, это было связано и с самой пятеркой и с тем, что творилось тогда вокруг них. Слишком много всего... однако все же первые серьезные перемены случились из-за того, кто стоял ближе всего... того, кто был с Юно, того, кто ушел от него, того, кто постоянно возвращается... того, кого ты ему напоминаешь.
- Дже.
- Верно. И то, что ты с ним неожиданно спалился в клубе, зажгло в глазах Чанмина праведный гнев еще больше. Хотя не думай, что он только и делал, что ненавидел тебя. Внутри он понимал, что его ненависть бессмысленна и является лишь напоминанем прошлого. Скорее, он беспокоился за тебя по-своему. Он не хотел бы видеть тебя таким, как Дже и абсолютно утвердиться в своей ненависти.
- Какая-то слишком сомнительная забота, не находишь? По мне так он просто издевался надо мной, делая мою жизнь невыносимой.
- Послушай, не обижайся на Чанмина, но это у него такой стиль - выражать заботу через злобу. Он ворчит и порой негодует, но просто потому, что он неравнодушен к проблеме. Едкости, гнев, критика - ему кажется, что этим он наводит порядок и защищает себя одновременно, не давая слишком сильно раскрыться. Показывать привязанность и излучать добродушие - это пожалуй не про него. Тут он часто перегибает палку, заставляя людей думать, что они ему неприятны и чем-то не угодили. Правда за строгим учителем жизни скрывается беззащитный котенок, боящийся одиночества и очередных ударов в спину. Следуя правилу "нападение - лучшая защита", он часто язвит, чтобы никто не понял его истинных переживаний и уязвимых мест. Он как бы не подпускает к себе людей ближе, чем следует. Однако он и на половину не такая злюка, какой себя выдает. По первости к этому не сразу привыкаешь. Но заслужить его расположение и право называться другом - дорогого стоит. Да, по началу он неосознанно испытывал к тебе неприязнь. Отыгрывался. И боялся. Боялся, что ты так же легко и беззаботно очаруешь дорогих ему людей, а потом жди беды. Проекции делают с людьми странное дело.
- Ты тоже думаешь, что я похож на Дже?
- Я бы не сказал, что был с ним знаком настолько хорошо, чтобы так утверждать. Однако Вы с Дже, если уж чем и похожи, то это некой лучезарностью и одновременно ранимостью, но я бы сказал что это совершенно особое обаяние сродни лунному свету. Вы, как дети, которых хочется защищать. Я ни в коем случае не хочу сказать, что вы слабы. Нет. Тут дело в другом. Есть люди Солнца, а есть люди Луны. Вы с Дже из вторых. Ваша душа будто соткана из чего-то утонченного и абсолютно милого, что людям Солнца хочется непременно защитить. Ваша красота обманчиво хрупка, но она магнитом притягивает таких, как Юно или Мино. Люди солнца ни перед чем не пасуют, они больше действуют, чем размышляют. Тонкая душевная организация - это, словом, не про них, но в этом и заключается их сила. Они умеют развеять сомнения, взять под крыло, под свою защиту. Таким как ты или Дже довольно просто очаровать людей солнца просто одним своим взглядом и ненавязчивой улыбкой.
- Ты думаешь, что я невольно очаровал Юно, чем и заполучил такую ненависть Чанмина?
- Все видели, как Юно был неравнодушен к тебе. Его симпатии и поведение вызывали чувство дежавю. Словом, все это мы уже где-то видели... Зная Юно, он не отдавал себе в этом отчет, но по всему было видно, что ты ему заменял Дже. Это опасное сходство и насторожило Чанмина. Я бы даже сказал - взбесило. Видишь ли, Чанмин не любит проявлять свои настоящие чувства открыто, я уже молчу о том, как тяжело ему давалась тактильность. Объятия, проявление нежности - этим он разбрасываться не любил и не умел. К тому же, в мире шоу-бизнеса с его обилием однополых отношений, он не хотел лишний раз давать повод думать о себе превратно. Чанмин честен и прямолинеен. Со временем он, конечно, привык к приколам по фансервису, но вообще он ярый гомофоб.
- Мой внешний вид обычно вызывает отвращение у гомофобов. - с досадой вспомнил я, - Он как бы это... немужественный что ли. Рад, что мне позволили это изменить. Но... никаких мыслей у меня в сторону Юно не было! Я надеюсь, Чанмин это тоже понимает?
- Конечно, понимает. Он вообще сообразительный. Ты просто ему невольно на больную мозоль попал. Вот он и отыгрывался на тебе. А теперь все давно изменилось. Думаешь, он подарил тебе песню для твоего сольного альбома потому, что так было выгодно агентству?
- Не знаю его истинных помыслов, но это был широкий жест души. Однако за ним не последовало никаких разъяснений. Всё выглядело, как работа. И, признаться, Чанмин был очень требователен к исполнению. Даже не знаю, был ли я рад этой песне. Скорее, меня страшило не справиться с ней. Чанмин как-будто устроил мне испытание.
- Это был шаг к примирению. И вот я тебе сейчас все это говорю, потому, что Чанмин сам тебе никогда не скажет. Он очень гордый. Он вообще о таком не говорит. Ему проще себе на горло наступить, чем признаться в своих истинных чувствах или признать ошибки. Иногда мне больно на него смотреть. Наблюдать за тем, что он творит с собой. Знаю, что это не оправдание. И даже на извинение не похоже, но вот как то вот так...
- Знаешь, когда он намеренно выстраивал стену непонимания между мной и Мино, лишая меня моего единственного друга на тот момент, то я испытывал такую боль и обиду на Чанмина, что мне казалось я его ненавижу... но я больше ощущал себя жалким и беспомощным, чем готовым к мести или реальной ненависти... он заставил меня ощутить такое одиночество, что это чуть не ожесточило меня... не знаю, как я справился с этим... наверное, мне Онью вовремя помог.
- Зато тебе знакомо то же, что и Чанмину. Страх одиночества, предательство, несправедливость... в этом ты можешь его понять.
- Да, но... что же все-таки произошло между ними тогда? Понимаю, что нос совать нехорошо в чужие отношения, но мне, кажется, я стал их невольным участником.
- Не буду рассказывать всего, что знаю. Скажу лишь то, что Чанмин вкусил сполна того, что в свое время оттолкнуло Дже от Юно. Как бы это объяснить... Юно - отличный товарищ, верный друг, но как бы он ни был близко, он бесконечно далеко. Он искренне дарит тебе свое тепло и участие, но может забыть о тебе в самый неподходящий момент. У него десятки друзей и сотня другая дел. Как довериться человеку, который всегда возвращается мыслями к тому, кто далеко и забывает о том, кто ближе остальных? Знакомым всегда достается радушие и внимание, а близкому то, что останется. Знаешь, Чанмин очень верный, но он не умеет выражать теплоту своих чувств. Юно напротив. Всегда открыт, но рядом с ним легко ощутить себя предметом мебели. Его забота и внимание распыляется на всех, но не достается никому в полной мере. Ты всегда ощущаешь себя одним из... и всегда спрашиваешь себя: "Что если в один прекрасный день он променяет меня на что-то более выгодное и комфортное? Кто же я для него? Значу ли что-то?".
- Как знакомо... , - вздохнул я про себя, вспомнив о Мино.
- Вот это вас с Дже и роднит.
- Теперь уже не только с ним, я так полагаю...
- Верно. И он это тоже понимает. Поэтому не злится. Скорее, просто ощущает себя виноватым.
- Он делает одинокими других, чтобы они поняли его одиночество..., - вдруг осенила меня страшная истина.
- Грустно, не правда ли... - вздохнул Кю, - пойдем вниз, мне нужно через пару часов быть в одном месте.
Ноги шаркали вниз по ступеням. Мыслями я был не здесь. Как много было сказано за один вечер. Ко всему прочему, в душе я ощущал некую горечь. Вспомнился Дже, невольно вспомнились те отвратительные чувства на утро, суровый взгляд Чанмина, мое одиночество, разные мысли... но теперь все под другим углом. Я сожалел Чанмину. Мне даже мысленно захотелось его обнять... едва ли он знал, насколько хорошо я его понимаю.
- А как же я, Юно? - донеслось этажом ниже и Кю резко притормозил передо мной, подав знак, что дальше спускаться нельзя.
Мы замерли на лестничном пролете, и сквозь перила я увидел внизу говорящего по телефону Чанмина.
Он стоял у стены, и мне хорошо было видно его лицо. Когда он повесил трубку, я увидел слезы на его щеках. Господи, слезы! Гордый и неприступный Шим Чанмин. Железный человек, которого я боялся все это время, был просто одиноким напуганным мальчишкой, которого так и хотелось утешить...
- Стой. - схватил меня крепко за локоть Кюхён. - Если ты увидишь его слезы, он не простит тебе этого до конца твоих дней.
- Но, Кю, так быть не должно! - мое сердце сжималось от увиденного, мне хотелось хоть что-нибудь сделать для него.
- Стой лучше здесь. Я сам спущусь.
Так я снова остался в стороне. Но теперь я уже не ощущал себя изгоем. Мне даже показалось, что все мои проблемы стали такими крошечными и незначительными. Мозаика в моей голове сложилась и стало немного горько, что я не знал этого раньше... ведь всегда можно было принять его холодность как-то иначе, увидеть за ней страх и неуверенность...
Выходит, мы оба были ближе друг к другу, чем об этом можно было подумать, и пытались зацепиться за то, что было нам дорого...
Огородившись неприступной стеной холодного безразличия, Чанмин ревностно защищал границы своего внутреннего мира. Тяжело переживая предательство близких, он сам становился невыносимым. Стремящийся к независимости, он всегда был зависим. Едва ли такие люди, как Юно, могут понять это. Заботливый, но бесконечно далекий, он продолжает тянуться к таким, как Дже, не замечая, как рядом с ним безразличием измучен самый близкий.
Мне очень понятен страх Чанмина оказаться ничем для того, с кем ты бок о бок прошел так много. Безразличие в ответ на верность простить очень трудно, но и злиться на того, кто тебе дорог, бессмысленно. Остается отравлять ядом себя и окружающих, страдая от собственной привязанности...
Страх быть ненужным. Страх быть забытым... Думаю, Дже тоже было это знакомым...
Надеюсь, ты будешь сильным, Шим Чанмин... и хоть это больно, но позволить себе жить без стен может только во истину сильный. Желаю тебе этой силы... желаю забыть про одиночество...
И если уж мне не позволено видеть твои слезы, то я постараюсь сделать для тебя что-нибудь другое...
Миротик - не такая уж и плохая идея.
PS:
Внутренний ребенок - Тэмин
Рассудок - Кюхён
Разрушающие эмоции - Чанмин
Комментариев нет:
Отправить комментарий